Это значит, уважаемая, что если бы у вас украли раритетную коллекцию нэцкэ или, скажем, колье Шарлотты, то, возможно — повторяю: возможно, — я бы и взялась за ваше дело. А так, увы, — развела я руками, изобразив на лице досаду, — все больше расследованием убийств занимаюсь. Анна Федоровна явно не знала слов «раритет» и «нэцкэ», но зато быстренько решила, что над ней издеваются. Поэтому, встав с кресла и уперев руки в бока, скривилась в злобной гримасе. — Ах, вот, значит, как! — выкрикнула она и начала краснеть от негодования. — Значит, к старикам никакого почтения? Значит… — Так, минуточку! — жестом остановила я ее. — Есть альтернатива. Если вы готовы платить мне по моему тарифу, то есть двести долларов в день, то я согласна отыскать вашего обидчика и собственноручно притащить вам вашу «Березку», опасаясь надорвать живот. — Сколько? — возопила Анна Федоровна. Я пожалела, что вступила с ней в конфликт, и, решив сменить тактику, спросила максимально вежливо и терпеливо: — Вы в милицию обращались, милейшая? Но «клиентка» не унималась. — Двести долларов в день! — вопила клиентка. — Ну ты и хамка! Нахалка! И как таких земля носит? И не стыдно тебе? А ведь еще молодая какая!...

Уходя – уходи, но мне пришлось вернуться. Я снова оказалась в мире, где живет мужчина, забравший себе мое сердце и мои мысли. Но нам нельзя видеться. Он не должен знать, что я здесь.
Но Дэйрон не знает, он это чувствует и идет по моему следу....