Для Элейн настал самый важный день в ее жизни: в Новом Лондоне проходит вихревая гонка, и Элейн – одна из сотни избранных участников. Им предстоит прыгать в энергетические вихри, которые десятилетия назад едва не разрушили мир. Такой прыжок опасен для жизни, но если тебе повезет, ты перенесешься из одного места в другое за считанные секунды.
Элейн готова выиграть гонку любой ценой. Но посреди вихря в ней просыпается сила, которая снова ставит мир под угрозу. И единственный, кто оказывается рядом – это юноша, который не хочет иметь с Элейн ничего общего.
...Семейная сага длиной в несколько эпох. Вершина творчества лауреата Нобелевской премии по литературе Сельмы Лагерлёф в переводе на русский язык Сергея Штерна.
Третья часть «Трилогии о Лёвеншёльдах». В заключительной части трилогии речь пойдёт о жене Карла-Артура. Анна Сверд была простой крестьянкой, и мечтала о жизни в достатке. Выйти замуж за Карла-Артура она согласилась в надежде никогда не знать бед, но супруг отвёл ей место служанки. От горестных мыслей её спасало трудолюбие и забота о сиротах, спасённых мужем – до тех пор, пока их не разлучают. В конце трилогии многие герои встретятся, и откроют неприглядные тайны рода Лёвеншёльдов в надежде разрушить проклятие.
...У Кейси Пибоди с самой собой уговор: по утрам не думать о бесконечных долгах, о недавнем разрыве и о смерти матери. Ни о чем таком нельзя думать по утрам, чтобы удавалось писать. Кейси Пибоди тридцать один год, она работает официанткой, еле наскребает на съем крохотной комнатки в садовом сарае – и пишет роман. Уже шесть лет, как Кейси Пибоди пишет роман, в то время как почти все ее старые друзья уже оставили всякие дурацкие идеи о творческом самовыражении, взялись за ум и остепенились. Мир Кейси беспросветен, и еще больше он раскалывается на куски, когда она влюбляется одновременно в двоих очень разных мужчин… Однако постепенно, даже через пелену горя, Кейси начинает осознавать, что роман-то у нее, кажется, выходит стоящий. После «Эйфории», горячо принятой критиками и читателями, Лили Кинг написала блестящий роман о создании романа: сюжет, который мог бы показаться шаблонным, не будь Лили Кинг сама собой – умным, глубоким автором, одновременно нежным и бескомпромиссным, чутким и к печальному, и к смешному. Загнав одаренную, обаятельную и уязвимую героиню «Писателей и любовников» в ловушку, до боли знакомую столь многим творцам, Кинг увлекательно исследует тот самый разрыв между прошлым и будущим, когда все в жизни идет прахом, прежде чем распахивается дверь в нечто новое.
...Взросление в 90-х как страшная сказка: «Конец света, моя любовь», книга-лауреат премии «НОС»-2020!
Детальная, проникающая под кожу достоверность переплетается с причудливой фантасмагорией, чтобы передать сложный опыт взросления в 1990-е. Каждый поэт – шаман, и управляет словом магически, даже принимаясь за прозу. Кажется, именно так Алле Горбуновой удается передать невыразимое, рассказывая о своих героях – детях, студентах, нищих, молодых поэтах, балансирующих между тоской и эйфорией, святостью и падением.
Алла Горбунова – поэт, прозаик, критик, лауреат премии «Дебют» (2005) и Премии Андрея Белого (2019).
Пресса о книге
«Ошарашивающе разнообразная и при этом безупречно целостная, обнаженно искренняя и причудливо изобретательная, наивная и мудрая, пугающая и уютная – книга Аллы Горбуновой словно намеренно ускользает от любых однозначных эпитетов, или, вернее, вмещает их все, оставаясь в то же время чем-то неизмеримо большим и попросту иным».
Галина Юзефович
«Можно предположить, что это книга о детстве и юности автора, пришедшихся на 1990-е. А может быть, это детство выдуманное, или любое человеческое, неважно. Так или иначе – это книга удивительной силы, откровенная и где-то даже жестокая, полная самой хрустальной нежности. Подростковые неврозы и бытовой постсоветский абсурд смыкаются здесь с древними сказочными архетипами и темным лесным колдовством – чтобы выйти в финале к ослепительному свету вечной детской Родины, где всё любовь и радость, и всё всегда впервые».
Юрий Сапрыкин
«…чувство юности как постоянно длящейся катастрофы, растянутого взрыва. Русские 90-е с их уличным бандитизмом, памятью об Афгане, Чечней, модой на эзотерику дают этому чувству материю, но само оно больше. „Сникерсы“ и „Балтика“ становятся элементами того языка, на котором говорят вечные детско-подростковые любовь и обида, адресованные каждому и никому».
Игорь Гулин
Внимание! Фонограмма содержит нецензурную лексику
...