Отец фон Кранца - офицер СС - был причастен к самым секретным проектам Третьего рейха, тайну которых харнил всю свою жизнь. После войны он бежал в Аргентину, чтобы избежать судебного преследования. И лишь после смерти отца сын смог узнать, какие “секреты” хранились в шкафу его семьи.

 Эта книга о таинственном проекте “Аненэрбе”, о связях нацистского руководства с оккультными силами, о секретной антарктической базе, о научных исследованиях, результаты которых не были превзойдены даже двадцать лет спустя после окончания войны. Тайны “Наследия предков” держали в секрете и побежденные и победители, протому что они были способны полностью взорвать устоявшиеся представления о нацистской империи. Долое время историки внушали нам образ ницистского режима как полного банкрота, терпевшего крах во всех своих начинаниях, но в действительности этот чудовищный, преступный режим достиг в некоторых собластях таких успехов, которые и не снились остальному человечеству.

 В новой книге Ганс-Ульрих фон Кранц продолжает знакомить читателей с результатами своих исследований загадочных сторон истории Третьего рейха.

 Во что верили нацисты? Как объяснить ту безграничную власть над умами и настроениями немцев, которой обладал Гитлер и его приспешники? Какие темные силы, берущие начало в глубинах прошлого, поддерживали фашистских вождей? Автор снова привлекает наше внимание к загадочным событиям времен Второй мировой войны. 

 Стивен Кинг в очередной раз доказал, что свою награду за выдающийся вклад в американскую литературу получил более чем заслуженно, что он не просто Король ужасов, но властитель гораздо более обширных литературных земель, которому, кажется, подвластен любой жанр, а кроме того – тонкий психолог и настоящий Мастер слова. Имхо, лучшая часть этой книги – ее первая половина, в которой Персе еще не сошла со своего корабля, теннисные мячики не разбрелись по волнам, а закаты над заливом не приобрели зловещие тона. Первая половина замешана на боли и ярости, конечно, сублимации ощущений самого Кинга после приснопамятной аварии, и оттого необычайно ярких и достоверных, нарисованных с присущим ему филигранным мастерством рассказчика, причем не автора «литературы ужасов», а по-настоящему умного и талантливого мастера прозы, которым он всегда был и, к счастью, остается. Категорически не могу согласиться с мнением, что все это заслоняет самого автора, делая книгу безликой; именно здесь яркой индивидуальностью Кинга, его оригинальным мышлением и стилем, пропитано буквально каждое слово, написать так не мог больше никто. С другой стороны, Стивен Кинг - автор настолько многогранный, что мнение людей, ценящих разные грани его таланта, могут быть диаметрально противоположными, и от этого никуда не деться.

Боль и ярость протагониста усмиряются шорохом ракушек под полом, мерным шепотом волн и яркими красками заката, в свете которых его прежняя жизнь полная суеты тускнеет, открывая дорогу настоящему призванию. «Дьюма-Ки» даже не начинаешь читать, в нее сходу погружаешься; вместе с героем, подволакивая гудящую от боли ногу, совершаешь утренние прогулки вдоль полосы прибоя с пакетом, полным ракушек; каждый день – чуть дальше в надежде дойти однажды утром до того незнакомца в шезлонге и выпить с ним стакан зеленого чая со льдом. Нет, определенно, это лучшая часть. А потом во всей красе расцветает мистический замут, и да, Кинг повторяется: были у него и кан тахи, и живущие собственной жизнью картины, и многое другое. Далеко не лучший сюжет для этого автора, и все же достаточно хороший, чтобы составить честь практически любому из его «конкурентов». Как бы то ни было, на целостное восприятие книги это почти не повлияло, потому что Кинг – как любимое кресло, в которое садишься с уверенностью в том, что вечер удался. Его романы всегда предлагают нечто гораздо большее, чем принято в жанре, главное - иметь желание это увидеть. :)

 Тема загробной жизни, как я уже сказал ранее, всегда была плодородной почвой для писателей, которые хорошо себя чувствуют в сфере фантастики. Бог – или любая из Его воображаемых форм – это другая тема множества произведений. Когда мы задаем вопросы о Боге, на первом месте в списке всегда вопросы о том, почему кто-то живет, а кто-то умирает; почему у кого-то есть все, а у кого-то ничего. Я тоже спрашивал себя об этом в 1999, очнувшись после аварии, в которой я мог бы погибнуть, если бы мое положение отличалось на пару дюймов (с другой cтороны, если бы мое положение отличалось еще на пару дюймов, я бы вообще остался цел). Если кто-то жив, мы говорим «это чудо». Если кто-то умирает, мы говорим «это воля Божья». Нет рационального объяснения чуда, и нельзя понять волю Бога, который, если он есть, может интересоваться нами настолько же, насколько я интересуюсь микробами, живущими на моей коже.

 Но чудеса случаются, мне так кажется; каждый вдох – это одно из них.