Топ в категории Классика
Классика
«Невзлюбил фельдфебель богатенького купеческого сына Еремеева. „Неразменный рубль и солдатскую шинель посеребрит“. Не стало Еремееву никакой жизни от фельдфебеля — штрафы, наряды, дежурства, зарядки, продыху никакого и чем дальше тем хуже. Пошел тогда купеческий сын к местному старичку за советом как быть.» © Puffin Cafe
...Этот рассказ затерялся в бумагах автора и вообще был бы выброшен — Честертон порвал и отправил в корзину очень много рассказов и эссе, — если бы его не сохранили жена и секретарь, почти тайком подбиравшие за ним, что могли.
Пожалуй, описанные события могут произойти и теперь, хотя ровно так же легко попасть в сообщество, где понимают только про Вселенские Соборы, а отворачиваются от тех, кто смеет думать иначе. Словом, как ни верно то, что написано в этом рассказе, стоит держать в уме и доводы другой стороны или, по крайней мере, видеть на той стороне людей.
..."Радио России" представляет радиоспектакль по произведению старшего брата Антона Павловича Чехова, всемирно известного писателя...
Обедневший мещанин Аркадий Семёнович получает неожиданно известие о наследстве. Появляется шанс стать богатым, но общество, в котором он пребывает и которое он создал сам- подобно калейдоскопу, где всё непредсказуемо, разрозненно и истерично.
Редактор — Наталия Шолохова.
Режиссёр записи — Евгения Бабич.
Ассистент режиссёра — Мария Гоман.
Музыкальное оформление — Галина Ярошенко.
Звукорежиссёр — Наталья Ружанская.
Звукооператор — Галина Лидкевич
Исполнители:
Ведущий — Олег Форостенко;
Аркадий Семёнович — Василий Бочкарёв;
Акулина — Елена Миллиоти;
Сергей Николаевич — Владимир Вихров;
Софья Ивановна — Ольга Чуваева;
Лидия — Татьяна Аугшкап;
Захар Иванович — Валерий Ерёмичев.
...Судебный следователь Гришуткин, старик, начавший службу еще в дореформенное время, и доктор Свистицкий, меланхолический господин, ехали на вскрытие трупа. Ехали они осенью по проселочной дороге. Темнота была страшная, лил неистовый дождь...
СЛОВО ОТ ЧТЕЦА
По чеховским страницам: «Perpetuum mobile». Особое мнение.
В рассказе есть осенний неистовый дождь, тяжелые предчувствия… Предстоит вскрытие трупа. Лейтмотивом проходит фраза, произносимая несколько раз молодым доктором: «Меня гнетет какое-то странное, тяжелое предчувствие. Точно ждет меня потеря любимого существа».
Судебный следователь, доктор (судмедэксперт, выражаясь по-современному), товарищ прокурора… — персонажи рассказа. Думается, нарвался на детективную историю с трупом…
А труп был, до которого, кстати, наши герои так и не доехали.
Может и доедут, но, как видно, не в этой истории, а скажем, в другой — под этаким названием «По делам службы». Правда, в другой истории у персонажей будут уже другие фамилии: какой-нибудь «доктор Старченко, мужчина средних лет, с темной бородой, в очках, и какой-нибудь следователь Лыжин, белокурый, еще молодой, <…> похожий больше на студента, чем на чиновника».
То, что история не детективная, начинаешь понимать тогда, когда происходит ссора, по-чеховски комичная, между судебным следователем Гришуткиным и молодым судмедэкспертом Свистицким. Разумеется, ссора из-за шерше-ля-фама, молодой вдовушки.
Следователь Гришуткин человек немолодой, но шибко беспокойный, горячий, особенно когда он под градусом и когда вблизи него находятся симпатичные дамы. Даже в свои 67, он еще пылает страстью к la femmes, так сказать, стремится их во что бы то ни стало оприходовать или дать другим это сделать, наставив рожки мужьям, тогда как Свистицкий человек уравновешенный, чистый, и в какой-то степени наивный в вопросе о женском поле, считает своею обязанностью защищать честь благородных женщин. Он говорит старику Гришуткину: «Животному прилично подчиняться инстинкту, а вы царь природы, Агей Алексеич!» Звучит фраза довольно комично, тем более в контексте этой истории. Напрашивается даже мысль, что название рассказа, а по факту латинское выражение, означающее «вечный двигатель», связано как-то с неугомонным «царем природы»: мол, есть у старика Гришуткина еще порох в пороховнице, есть у него в одном месте этот вечный двигатель. Я так и подумал грешным образом, пока не нарвался на чужую мысль, а именно:
«Но почему же Perpetuum Mobile?» — задается риторским вопросом пишущий отзыв. А потом сам же и отвечает: «Всё очень просто: в русской традиции, если следователь с доктором едут на вскрытие, они будут ехать бесконечно. Сначала им помешает погода, затем ссора из-за женщины, потом засядут в трактире за карты… Бесконечная история…».
Автор этих строк прав, согласно сюжету рассказа. Хотя, по большому счету, логики никакой.
Что ж, такое объяснение все проясняет. Но это легко понять по-настоящему только русскому человеку. Что касается меня, человека нерусского, то: «Идиллия — увы и ах!»
Самому мне было сложно до такого дотумкать, ибо, хоть я и чую русский дух, но так до конца его в себя не впитал. Умом-то понимаю, другим же место — нет. Как сказал один русский классик: «Умом Россию не понять, Аршином общим не измерить…» итд.
Но, отныне, я буду знать: «Ежели следователь с доктором едут на вскрытие трупа, они будут ехать до ишачьей Пасхи. Почему так? Вначале одному из двоих помешает погода, что заставит их остановится в доме отставного генерала Ежова. Следователя и доктора пригласят за большой обеденный стол, уставленный закусками, винами. Затем будет игра в карты и… молодая вдова! И конечно же, вдову снедает скука…
Наступает поздний час. Все идут в постель. Беспокойному «царю природы» не дает покоя образ молодой вдовы. Он все никак не может уснуть. Он ссорится с доктором Свистицким, который не идет ублажать вдову по его наущению, да еще обзывает последнего канальей. Поссорившись, они ночью покидают дом генерала.
Проходит время они мирятся. Снова едут на вскрытие трупа, но опять застревают на полпути. Увидели в трактир, где случайно повстречались с генералом Ежовым и его товарищем, прокурором, которые тоже никак не доедут до своего пункта назначения. Далее вчетвером пьют, играют в карты. Следователь и доктор до трупа так и не доехали. В общем, бесконечная история или, выражаясь вычурно, perpetuum mobile…
...Непутёвый мужик Савка, законченный бездельник и разгильдяй. Но есть у него одна особенность: Савка нравится женщинам. И частенько на огороды, где Савка служит сторожем, по ночам приходят одинокие вдовы, да и мужнины жёны тоже.
«Агафья постояла немного, еще раз оглянулась, точно ожидая от нас помощи, и пошла. Никогда я еще не видал такой походки ни у пьяных, ни у трезвых. Агафью будто корчило от взгляда мужа. Она шла то зигзагами, то топталась на одном месте, подгибая колени и разводя руками, то пятилась назад. Пройдя шагов сто, она оглянулась еще раз и села. <...> Агафья вдруг вскочила, мотнула головой и смелой походкой направилась к мужу. Она, видимо, собралась с силами и решилась.»
...Могучего сложения и преклонных лет актер Щипцов чувствует, что вскоре все. Его не будет. И так хочется на родину, в Вязьму… Но успеется ли не стать трупом с такой труппой?
Слово от чтецаПо чеховским страницам: «Актёрская гибель». Особое мнение!
Главный герой рассказа «Актерская гибель» — высокий, плотный старик-актер Щипцов, «славившийся не столько сценическими дарованиями, сколько своей необычайной физической силой» — во время спектакля разругался с антрепренером. В самый разгар ссоры он вдруг почувствовал, что «у него в груди что-то оборвалось». Придя в номер, актер впал в ступор, потом вспомнил былые годы, стал рваться на родину в Вязьму, запил, а к вечеру следующего дня умер.
(Рассказ написан и впервые опубликован в 1886 году в «Петербургской газете» за подписью «А. Чехонте». Включен в сборник «Пестрые рассказы».)
В самом названии рассказа «Актёрская гибель» кроется трагический финал героя, в частности, старого комедианта Щипцова, который тяжело заболев, как видно, на нервной почве и тоски по родине, залег у себя в номере гостиницы. Тоска по родине может объясняться тем, что человек, будучи актером, испытывал в своей среде, где не было у него родственной души, ощущение глубокого одиночества, разумеется, под влиянием усилившегося стресса.
Пока актер Щипцов болел, каждый из его собратьев по цеху приходил навестить его. Приходил его навестить и антрепренер Жуков, с которым он часто конфликтовал и который послужил последней каплей, переполнившей терпение человека. Комично было то, что каждый из актеров советовал заболевшему принимать касторку или «на грудь», а при отсутствии оного бегали в аптеку за «отравой». Не обошлось и без спиртного — якобы для выздоровления.
Итак, нашего бедолагу травили касторкой, поили коньяком, в конце концов, пустили кровь. В художественных произведениях, казалось бы, на первый взгляд, алогичные поступки людей или неприемлемые предметы для обстановки, могут нести собой тот или иной символ или глубокий смысл. Касторка в рассказе — это символ яда или отравы. Коньяк, будучи спиртным напитком, может быть символом спаивания или алкоголизма, чем как раз и страдают актеры. И третье, кровопускание (а актеру Щипцову в конце делали кровопускание) может быть символом того, что на протяжении многих лет из актера Шипцова пили кровь, как из самого здорового и жирного быка, а, по сути же, он — самое слабое звено среди прочих.
Да, театральная или актерская среда — это самая что ни на есть лицемерная среда, где рулят конкуренция и зависть в гипертрофированной форме и где, как следствие, актеры друг друга отравляют… нет, не ядом, а едким словом и пьют друг у друга кровь — морально!
Самым слабым звеном среди актеров или артистов всегда являются открытые и простодушные люди. И как правило, они отличаются богатырской силой, довольно-таки привлекательной внешностью, каким, впрочем, и был артист Шипцов, которому Чехов мог бы дать и другую фамилию, скажем, Быков или Буйволенков. Я даже представил себе сцену корриды, где тореадор пускает кровь быку на глазах тысяч зрителей, сидящей на скамьях амфитеатра и пристально наблюдающих кровавую сцену. Вот так и с актера Щипцова выцеживали кровь и постоянно травили. Разумеется, в рассказе все изображено в символах — надо только их читать!
Истина: человек человеку не друг, а волк, тем более, если это не человек, а артист! Зависть в артистической или актерской среде пуще прежнего рулит, чем в какой бы то ни было. Сами же артисты или актеры те еще лицемеры и пройдохи, а лицемерию учатся и оттачивают его всю жизнь. Вот, что говаривал мой батя, обладавший талантом гениального артиста: «Артист хорош лишь на сцене, а в жизни он полное…» Дальше я умолчу, а вы сами домыслите цитату...
На ум мне приходят выдающиеся артисты, актеры… Они так мало жили!.. или, если относительно долго, то, как правило, в мучениях. Что касается меня лично, я бы ни за какие коврижки не стал бы артистом или актером, хотя, надо признать, преподавательская среда такой же гадюшник, не говоря уже о том, какой гадюшник рулит в Киберпространстве! Кажется, вся армия ползучих «гадов», то есть, «змей» переползла из так называемого реального мира, где мы едим и какаем, спим и по-настоящему сношаемся и т. п., в мир цифровой — в мир зачерствелых сердец.
...
