Книга, которая выдержала множество переизданий и по-прежнему любима читателями.

Спортсмены знают – как бы ни было тяжело на дистанции, нельзя сдаваться: у самых упрямых обязательно открывается второе дыхание. Жизнь очень напоминает бег на длинную дистанцию – чего только ни случается, пока бежишь, и никогда не знаешь, что ждет на финише. Бывает, что отчаяние перехлестывает, ты задыхаешься, кажется – нет больше сил. Но тем, кто сумел побороть отчаяние, выпадает редкая возможность: все исправить и – изменить жизнь. Не позволять больше обстоятельствам и посторонним людям вмешиваться в нее.

Герои рассказов, собранных под этой обложкой – как раз из тех, кто дождался второго дыхания и понял, что значит жить по-настоящему....

В сборник великого русского писателя Максима Горького (Алексея Максимовича Пешкова. 1868-1936) вошли его блистательные рассказы: «Макар Чудра» и «Старуха Изергиль». Максим Горький – один из крупнейших писателей в мировой литературе конца XIX начала ХХ веков, удивительный знаток человеческой души. Добро и зло, благородство и подлость, вера в чудо – этими категориями проникнуты книги писателя.

«Так ты ходишь? Это хорошо! Ты славную долю выбрал себе, сокол. Так и надо: ходи и смотри, насмотрелся, ляг и умирай – вот и все!», «Смешные они, те твои люди. Сбились в кучу и давят друг друга, а места на земле вон сколько…», «…бегай от дум про жизнь, чтобы не разлюбить ее». Эти и другие сентенции бродяги-цыгана Макара Чудры могли бы составить цитатник начинающего даун-шифтера. Но это лишь пролог к одному из самых пронзительных рассказов о любви – к женщине и вольной волюшке, гимн свободе, пропетый молодым Горьким на заре его писательской карьеры....

Эта поэма – удивительная попытка отразить противоречивый внутренний мир женщины. Основная идея поэмы заключается в торжестве диктата природы, естества над чувствами и побуждениями человека, которые неизменно интерпретируются как «высокие чувства», а на поверку оказываются жалкими результатами этого диктата отживших природных первопричин. Но приговор выносится при очевидном сочувствии автора к «душевным страданиям и любви», как бы ни были они иллюзорны и субъективны....

Эта пьеса вызовет раздражение практически у всех слушателей. В ней сочетается несочетаемое, высшее и низменное, прекрасное и отвратительное. Такие разговоры ведутся на кухне, на исповеди… 

Зачем их выносить на общее обозрение? Если у человека болит — то он обращается к тем, кто может и хочет помочь, а массовому читателю зачем чужие проблемы, если они не касаются его лично? Полезная книга та, в которой польза для всех, а тут просто попытка вовлечь другого в круг чужих интересов… Кому нужны чьи-то религиозные разочарования? Дело в том, что кругом и так столько лжи. А всё, что в этой пьесе – правда, неприятная, неказистая, местами просто отчаянная. Хотя, по привычке, тоже выглядит как ложь. Настоящее искусство должно быть предельно надрывно, абсолютно искренне, иначе оно не имеет никакого смысла, а всё приукрашенное – не более чем очередная ложь, отравляющая и без того несладкую нашу жизнь.

...